Южный вход в арену «Ерофей». Именно через эти двери попадают на стадион хоккеисты, именно здесь заходил в раздевалку и затем выходил на ледовое поле Максим Ишкельдин. Пять сезонов он провел в Хабаровске. Пока однажды, прощаясь, не склонил голову на льду «Ерофея» и не ушел, как оказалось - навсегда.
Он сейчас здесь - на фотографии, усыпанной цветами, и на экране мониторов, установленных рядом. Забивает, отдает передачи, обнимается с партнерами по команде, поднимает вверх клюшку, приветствуя зрителей, которых всегда уважал, а они его искренне и бескорыстно любили.
- Макс, играть-то будем? - добродушно кричали ему с трибун во время матча с «Динамо».
Он разводил руками - мол, не идет что-то, а сам старался, раскачивая оборону соперника и разгоняя атаку, чтобы вывести на ударную позицию армейских снайперов. Трудолюбивый, азартный, расчетливый и не жадный - таким он запомнился хабаровским болельщикам.
- Это был шок, - рассказывает Андрей, болельщик с десятилетним стажем. - Молодой, красивый, талантливый парень. Так не должно быть, это противоестественно, чтобы такие люди уходили. Звезда мирового уровня и при этом очень порядочный, хороший человек. Настоящая глыба. На него ходили смотреть, как ходят в театр на определенного актера, а он и был настоящим виртуозом. Мне очень нравился его стиль игры, когда он начинал кружить, а потом пошел, пошел разгонять атаку. И человек не жадный в плане мяча. Работоспособность колоссальная, он полностью отдавался игре. Бывали такие проходные матчи, когда какие-то хоккеисты филонят, где-то вполсилы работают, а он выкладывался постоянно. Жаль, что мы потеряли такого хоккеиста.
В холле, где установлен мемориал, тишина. Только негромко, словно извиняясь, хлопает входная дверь, через которую идут и идут люди с цветами. Дети с родителями за руку, подростки, взрослые мужчины и женщины. Бордовые розы, белые герберы, красные гвоздики - кто что смог, то и принес. От всего сердца. Подойдут, молча положат цветы, постоят перед экраном, где, склонив голову, прощается с Хабаровском Максим, и уходят, вытирая слезы.
Андрей прав - несправедливо и очень жаль, что умирают молодые мастера в самом расцвете сил, но, к сожалению, с этим ничего не поделаешь. Судьба. Единственное, что мы можем сделать - помнить.
- Я сидела в кафе, - делится воспоминаниями Екатерина. - Он зашел и сел за соседний столик, по-моему, со своей женой. Это было после очередной нелегкой победы «СКА-Нефтяника». Так захотелось подойти к нему, сказать спасибо за игру, за эмоции, сфотографироваться, взять автограф. Но постеснялась - не захотела мешать. Думала - как-нибудь потом, сколько таких игр еще будет? Как оказалось, не надо было откладывать. Если хочешь поблагодарить - благодари сейчас, потом может быть поздно.
Память о Максиме наверняка будет увековечена в арене «Ерофей». Пока руководство клуба пытается отойти от шока, вызванного скорбной новостью. Но варианты обсуждаются. Возможно, его 78 номер навечно останется с Максимом, возможно, появится памятная доска, болельщики даже предлагают назвать сектор именем Ишкельдина. Он хоть и не местный, но очень много сделал для хабаровского хоккея с мячом, и здесь его не забудут.
Напомним, что Максим Ишкельдин - полузащитник, начавший играть в «Сибсельмаше», продолживший в «Зорком», достигший высот в «СКА-Нефтянике», приведший вместе с самоотверженно игравшими красноярцами к победе «Енисей» и не успевший вернуться в арену «Ерофей» - провел в Хабаровске целых пять сезонов. Здесь он трижды как лучший игрок команды получал золотой шлем - знак признательности от болельщиков.
