Обычный спортивный зал - дощатый пол с разметкой, ворота, баскетбольные щиты, на стенах логотипы известнейших футбольных клубов, на одной из раздевалок знак «Амура» (они раньше постоянно приезжали сюда с товарищескими матчами), на другой - герб Хабаровского края. Большие окна забраны сетками - чтобы мячами не разбить, в отдалении ютятся тренажеры. Набор хороший и, что называется, брутальный. Именно такая «качалка» ассоциируется с настоящими спортсменами. Если не знать, что находишься в колонии строгого режима №13, то можно подумать, что это поселковая школа. Сквозь окна пробивается солнечный свет, тени на полу от сеток решетчатые.
Посреди зала в два ряда стоят скамейки, на них сидят люди в черном. Сегодня они не болельщики, а зрители. Два отряда пришли посмотреть на артистку - Лилию Евсееву. Кто это? Это православная певица из Санкт-Петербурга. Лауреат и дипломант международных и всероссийских конкурсов. Она не только поет, но еще и сочиняет музыку. Дает концерты в колониях и тюрьмах по всей стране, приезжает в детские дома и к военным. Ключевое в этом описании слово - православная.
Сейчас Лилия стоит рядом с бригадой людей в тюремной одежде (это местная рок-группа), которая пытается настроить аппаратуру. Чего-то не получается, и музыканты хмурятся. Зрители сидят, тихо о чем-то вполголоса переговариваясь, украдкой оглядываясь на сотрудников колонии и откуда ни возьмись появившихся журналистов. Сидят, между прочим, с девяти утра, но не ропщут. Понятно, что дело житейское, стоит только посмотреть на колонки. Слева вполне себе фирменные, справа - самодельные из фанеры.
В итоге певица берет в руки акустическую гитару - все-таки придется обойтись так. Громко не будет. Впрочем, такой репертуар «громко» и не предполагает. Поет ведь о душе и о любви. После вступления звучат первые аккорды. Зал прислушивается. Со мной рядом присаживается коллега по ремеслу. Он работает над местным журналом, который раньше назывался «Спорт», потом «Спорт+», а сейчас уже «Грани». Журналист поневоле уже отбыл 12 лет за колючей проволокой, осталось еще 10.
- А что, неожиданно хорошо акустика в зале звучит, лучше, чем рок, - с видом ценителя замечает он.
Как тут звучит рок, я не слышал, но то, что немного усиленная гитара отлично гармонирует с голосом Лилии, соглашаюсь. Выходит хорошо. Тут неожиданно ерзавший на скамейке осужденный родом из Средней Азии встает и, стараясь не шуметь, проходит к выходу, пытаясь что-то объяснить стоящему на входе сотруднику УФСИН. Тот пожимает плечами.
- Мусульманин, - комментирует мой собеседник. - Видимо, не его репертуар.
Вообще, зал можно разбить на две части. Кто-то слушает, кто-то откровенно скучает, разглядывая обстановку, свои ботинки и соседей. Отдельная когорта тех, кто сидит «за наркоту», у них вообще свой мир, в который православие входит в последнюю очередь. Видно, что им тоже хочется на выход, но сидят. Кто-то клюет носом. Песня заканчивается, заключенные раздумывают - хлопать или нет? Поглядывают на старших…
- Можно не аплодировать, - улыбается Лилия.
После концерта заключенные оживленно расходятся. Концерт концертом, а обед по расписанию.
- Ну как? - спрашиваю у одного из зрителей, идущего на выход.
- Нормально, - не смотря в глаза, отвечает тот.
Потом все-таки поднимает взгляд и повторяет: «Нормально».
Мы подходим к артистке, она улыбается и просит разрешения поговорить сидя - болит нога. И при этом она целый час стояла у микрофона. Перед людьми, которые, может быть, ее и не слушали. Меня интересует только один вопрос - стоило ли это того?
- Я в самом начале встречи сказала - я пришла сюда ради одного, - улыбается Лилия Евсеева. - Если этот один был, даже если он потом не подошел ко мне, а обычно такие люди, они не подходят - уже хорошо. Нам не дано знать, как наше слово отзовется. Вы видели, что временами стояла мертвая тишина? Ну так и что с того? У меня же не дискотека. Но даже и в этих условиях, как говорил апостол Павел, а его слушали и тысячи человек: «Если я пришел ради одного, то это уже очень много».
В мае Лилии исполнилось 55 лет, 10 из них она отдала служению. Как признается сама, до определенного момента вела беззаботную жизнь - выступала на корпоративах, свадьбах и юбилеях, пела шансон, устраивала концертные вечера, давала частные уроки, а потом произошло то, что заставило пересмотреть свои взгляды. И теперь она очень хорошо понимает тех, перед кем выступает. Даже если они еще не готовы принять то, что она им несет.
- Колонии… тюрьма… темница, больница, детские дома, дома-интернаты, дети-инвалиды… я считаю, что это те люди, к которым надо идти в первую очередь, - делится Лилия. - Потому что это люди, которые уже изначально находится в тяжелом положении морально, в силу разных обстоятельств. А с другой стороны, они наиболее восприимчивы. У многих сердце уже сокрушилось - что-то случилось, что-то произошло. Когда сердце сокрушается, в нем образуется трещина, и вот в эту щель, в эту дверь может войти Господь. Они ждут этого слова. И ждут не какого-то слова о Боге, главного. Они ждут утешительного слова. Им нужно что-то такое услышать, что дало бы силы для их души идти дальше. Возможно, что-то переосмыслить, возможно, сделать какие-то выводы, ответить на какие-то вопросы, которые они, может быть, и не ставили в своей жизни.
Главное, как признается певица, для нее в этой жизни - вера.
- Я вообще не понимаю, как люди живут без веры, - вздыхает артистка. - Вы посмотрите, что происходит - уныние, злость, ненависть, и человек теряет почву под ногами. Ведь я же тоже не сразу научилась жить так, что в кармане ни копейки нет. Это же миссионерское служение, это не прибыльно совершенно. У меня нет ни оклада, ничего нет. Но я уже 10 лет так существую. И смотрите - девять альбомов выпущено, десятый записан, но пока не выпущен, одиннадцатый пишется. Уже в Италии люди делают аранжировки совершенно безвозмездно. Я не голодаю и появляются новые песни, новые записи. Я научилась уповать. Я не унываю никогда, иногда бывает, что за квартиру надо заплатить - а у меня нет. Встану, скажу: «Господи, ты же меня не оставишь?», и он меня не оставляет, вдруг какая-то работа. Все время каким-то чудесным образом все устраивается. Нам не хватает веры. Если бы у нас была вера… хотя бы с горчичное зерно… Даже когда мы просим, то до конца не верим, что это произойдет. А нужно не иметь сомнений, что бы ты ни попросил, другое дело - полезно ли тебе это.
Мы отправились восвояси, а Лилия поехала дальше - небольшой обед, потом переезд в женскую колонию, и там тоже концерт, а потом еще один спортзал, и еще один актовый в поисках того одного, кому это необходимо.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
«По ту сторону свободы»: журналисты в колонии под Хабаровском рассказали о своем издании (подробнее)
Хабаровский поклонник Брейвика рассказал, почему решил расстрелять школьников (подробнее)
В женской колонии под Хабаровском выбрали «Мисс весну 2022» (подробнее)
В Хабаровске прошло первое за 15 лет венчание за колючей проволокой (подробнее)
