Эта история началась четыре года назад. И случилась она с 93-летней хабаровчанкой Марией Федоровной Сысоевой. Она уже умерла, а знакомые до сих пор ходят по судам... с ее медицинской картой. Как считают друзья, этот медицинский документ подделали врачи. Но в суде медкарту за официальный документ не посчитали, а вот выписку из той же карты признали обоснованной и завещание на квартиру признали недействительным.
И вот теперь прокуратура Центрального района Хабаровска подтвердила, что именно этот документ «удостоверяет значимые факты и события, а именно историю болезни конкретного лица», и противоправные изменения, вносимые в амбулаторную карту должны приравниваться к «служебному подлогу». Наконец-то дело сдвинулось!
Напомним, все началось с наследства - квартиры в центре Хабаровска по ул. Шеронова, 68-18. Бабушка написала два завещания: первое на сожителя внучки Андрея Фокина, а потом, передумав, второе - на друга семьи Станислава Кобляева, знакомство с которым длилось аж с 1942 года. Бабушка вскоре умерла, а эти два документа появились в суде, хотя по закону при написании последующих завещаний предыдущие теряют силу.
Но тут сожитель Фокин заявил: «В силу своего возраста М.Ф.Сысоева (1913 г.р.) часто болела, страдала психическими расстройствами, сосудистыми заболеваниями, у нее имелось нарушение мозгового кровообращения, отмечалась потеря памяти, она заговаривалась, не помнила, где живет и как ее зовут, наблюдалась у невролога и психиатра. Поэтому второе завещание в здравом уме написать не могла».
Поразительно, но зав.кафедрой психиатрии и психологии ДВГМУ, д.м.н. Геннадий Колотилин в суде под присягой подтвердил слова Фокина и посмертную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Выходило, что через два дня после написания первого завещания баба Маша стала страдать «деменцией - слабоумием, и не могла в дальнейшем осознавать суть и последствия своих действий». С легкой руки судьи второе завещание на г-на Кобляева признано недействительным. Андрея Фокина поздравили с наследством - квартирой в центре города.
Станислав Кобляев, пройдя все судебные инстанции, обратился с жалобой в Европейский суд. Защищал он уже не столько свои права, сколько честь и память бабы Маши. Он привел доводы, которым российский суд почему-то не внял. К примеру, что на учете у психиатра на момент составления завещания Мария Сысоева не значилась.
Участковый терапевт подтвердила, что «Сысоева сама себя обслуживала, никаких нарушений психики замечено не было, а перенесенный через год после написания завещания инсульт не был связан с расстройством психики».
Но самое главное - ответчики получили заключение из Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского, где говорится, что «вся вышеуказанная экспертиза позволяет усомниться в полноте и научной обоснованности посмертной судебной комплексной психолого-неврологической комиссии экспертов».
Кроме того, нотариус Н.И.Мизина, которая оформляла второе завещание, заявила, что видела, как себя вела клиентка: «Никаких отклонений в поведении не было, свободно ориентировалась в пространстве, адекватно отвечала на все вопросы».
Между тем, никто не обратил внимания и на слова врача-невролога Городской поликлиники №3 М.В.Агафоновой, которая в суде пояснила, что «диагноза, связанного с расстройством психики, у Сысоевой при жизни установлено не было». Хотя именно Агафонова через год после смерти Сысоевой и установила диагноз «сосудистая деменция».
Подлинник медкарты не нашли, в суде был представлен дубликат с реквизитами страхового полиса, который появился у бабушки лишь к моменту смерти. По этому полису врач М.В.Агафонова успела якобы принять пациентку десять (!) раз. Когда стали разбираться, в поликлинике №3 не обнаружили записей обращений Сысоевой к врачу, а в ФОМСе не подтвердили сдачу статистических талонов. Выходит, либо Агафонова вела прием пациента тайно (10 раз!), либо диагноз - форменный подлог?
Александр Бельков, отвечающий за компьютерную базу данных поликлиники №3, считает, что все спорные записи об осмотре Сысоевой внесены в электронную базу данных врачом-неврологом М.В.Агафоновой одномоментно (пять приемов!) - 28 июня 2007 г. и столько же на следующий день. То есть, прием велся спустя четыре месяца после смерти М.Ф.Сысоевой. А как же «никто и никогда не может отредактировать»? Оказывается, может, и еще как. Это же скандал!
Но в УМВД края, куда подавали заявление, в возбуждении дела отказали, заявив, что медкарта - это не официальный документ, и ее подделка никак не наказывается. Думаем, что теперь прокуратура Центрального района Хабаровска займется медкартами, вышедшими из рук М.В.Агафоновой, которая, кстати, после этого скандала уволилась и уехала в Санкт-Петербург.
Пока ни один из фигурантов этого «дела компьютерных врачей» так и не привлечен к ответственности. А в городской поликлинике №3 продолжают кивать на сбои в технике. (Она, между прочим, считается самой современной и передовой в Хабаровске!)
Комментарий
Алексей Жданов, юрист:
- Полтора года мы доказывали следственным органам УМВД по Хабаровскому краю, что медицинская карта является официальным документом и внесение в него заведомо ложных сведений образует состав преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ «Служебный подлог». Но все эти полтора года они даже не пытались разобраться. А ведь у нас люди не защищены от медицинских ошибок врачей, тем более от преднамеренных ошибок.
Поэтому довольно часто в судах приходится подвергать сомнению и доказывать недостоверность историй болезней. Особенно когда тот или иной диагноз может повлиять на решение вопроса о дееспособности человека и последующую отмену завещаний. Необходимо учитывать, что в медицине, как и в любой другой профессиональной сфере, корпоративные интересы превыше всего. Более того, не исключена коррупционная составляющая, и можно предположить, что тот или иной диагноз имеет цену.
