Евгений Черносвитов - автор нашумевшей книги «Формула смерти», в которой утверждает идею о возможности с математической точностью по изменению асимметрии лица человека узнать продолжительность его жизни и дату смерти, подготовил к изданию новую книгу. Она не о смерти, а о жизни. О судьбе двух великих ученых: швейцарско-советском профессоре, основоположнике научной психиатрии на Дальнем Востоке Иване Галанте (1893-1978) и австрийском профессоре, основателе психоанализа Зигмунде Фрейде (1856-1939), которые были в переписке друг с другом. Евгений Черносвитов раскрывает секретные страницы биографий этих ученых.
Автор новой, еще не вышедшей книги «Torrent сна: Галант и Фрейд. Неизвестное» - доктор философских и медицинских наук, академик и вице-президент Международной академии науки, искусства, культуры и образования Евгений Черносвитов, дал интервью хабаровским журналистам.
Напомним, наш собеседник Евгений Черносвитов, ныне живет в Москве. В 1969 г. окончил Хабаровский государственный медицинский институт (ХГМИ, ныне ДВГМУ), став судебно-медицинским экспертом сначала Еврейской автономной области, а потом - Николаевска-на-Амуре. В Москве он стал основоположником социальной медицины в России.
- Евгений Васильевич, когда же выйдет ваша новая книга и о чем она будет?
- Моя книга «Torrent sutra сна: Галант и Фрейд. Неизвестное» выйдет в Канаде на английском и французском языках. Так пожелало большинство людей, чьи интересы в этой книге затрагиваются. Посмотрим на реакцию просвещенных читателей, а потом уж выпустим на русском. Я дал свое согласие. В противном случае, если я выпущу книгу сразу на русском, как сказал мне правнук Фрейда, я буду очень богатым, скандально знаменитым и очень мертвым. Советую посмотреть фильм «Опасный метод», поискать родство между Отто Гроссом и Майер Гроссом (с которым меня почему-то сравнивают современные западные психоаналитики). Если кто-то, купив мои издательские права возьмет на себя и риск за публикацию книги (можно так составить договор), то я соглашусь. Наверное…
- Вы были учеником Ивана Галанта, с 1935 года - первого заведующего кафедрой психиатрии Хабаровского государственного медицинского института? Расскажите об этом, ведь некоторые его еще здравствующие коллеги в Хабаровске, до сих пор не хотят признавать этого, и уверяют, что о вас они ничего не слышали.
- Я никогда не верил в судьбу, как никогда не верил в случайность (парадокс). Но, тем не менее, мои отношения с Иваном Борисовичем Галантом начались задолго до моего рождения. Когда я ухаживал за его дочерью Любой и ходил к Галанту, как к себе домой, по правде, несколько удивлялся, почему Иван Борисович так хотел, чтобы я женился на Любе и относился ко мне, как к родному сыну.
На одной лестничной площадке с Галантами жила семья моего однокашника, однокурсника и одного из самых дорогих мне друзей – Сережи Афонникова. Папа у Сережи был русский, крупный партийный чиновник в крайкоме КПСС, а мама - еврейка, домохозяйка. Я для Афонниковых тоже был родным сыном... Сережа женился на дочке генерала, надел погоны. Вы наверное его знаете - Сергея Васильевича Афонникова, полковника, начальника бюро судебно-медицинской экспертизы ДВО. Возможно, он и сейчас еще служит. Мы с ним бурно разошлись по окончанию ХГМИ. Случайно или нет, но я одновременно поссорился с Иваном Борисовичем и Сережей. Сначала - с Иваном Борисовичем.
Сережа дружил с Любой, и к Галанту заходил запросто, по-соседски. Я не раз говорил Ивану Борисовичу, что Сережа и Люба – хорошая пара! На что он отвечал: «Не отвертишься, пацан!» Правда, Сережа и Люба только просто дружили и все.
- Что же произошло дальше?
- Я недавно узнал, почему мне вдруг отказали в Биробиджане, куда я был после института направлен кафедрой суд.мед.экспертизы, и даже проходил в Еврейской автономной области стажировку. Это было дело рук Ивана Борисовича! Он надеялся, что я к нему вернусь. До самого отъезда из Хабаровска (1969 года). Он так и не назначил себе приемника, это место он берег для меня. Но только пожив в Москве, я понял, почему так меня любил Иван Борисович! Все это документировано в новой книге.
- Расскажите, каким в жизни был Иван Галант?
- В Ивана Борисовича влюблялось много женщин. Даже когда он был в преклонном возрасте. Он поражал женщин молниеносно. Связей у него было не мало, как и внебрачных детей. Женщины хотели от него, гения, иметь ребенка, и не делали абортов. Вот здесь я подхожу к одной моей личной тайне, которую вам раскрою, не называя имена, конечно. Но, если захотите, сами можете узнать - кто есть кто! Я вам не запрещаю, а, наоборот, помогу. В «Torren sutra сна» это описано подробно.
Итак, у нас на курсе преподавала женщина, мать-одиночка. Она люто меня ненавидела, а я не знал, за что? Кстати, в эту мою тайну была посвящена семья Макагон - Боря Макагон, второй мой дорогой друг и его жена Галя Шайхиева, моя одноклассница, с которой я познакомил Борю. В 18 лет они поженились, и у них родился сын. Будучи в Хабаровске я видел и внучку Бори Макагона и Гали Шайхиевой. Боря сейчас в Израиле. Связаться с ним мне пока никак не удается.
У нашей преподавательницы была дочь, которая училась на одном курсе со мной и Борей Макагоном. Особого интереса я к ней никогда не испытывал. И она также не выказывала мне особых знаков внимания. На шестом курсе она вышла замуж за нашего однокурсника. Он ничем не выделялся на курсе. Я что-то не помню, чтобы у него были друзья. Но парень он был неплохой. Наши пути никогда не пересекались. Они оба были евреи.
После окончания института, поссорившись с Галантом, я был сразу же подобран великолепной женщиной - профессором судебной медицины и заведующей кафедрой, которая сразу же пригласила меня в аспирантуру. Но я сказал, что хочу поработать на «земле», и она направила меня на усовершенствование при краевом бюро суд.мед. экспертизы. Все шесть месяцев я не вылезал из Еврейской автономной области, жил в квартире при морге в Биробиджане. Познакомился с многими врачами-евреями, которые окончили ХГМИ и не успевал ходить по гостям. Начал изучать идиш и еврейскую кухню. Тяжелой руки Ивана Борисовича я тогда не чувствовал. Биробиджан мне понравился настолько, что я отказал очередной раз Серафиме Федоровне остаться в Хабаровске при краевом бюро.
Но, для меня неожиданно, Биробиджан меня категорически отверг: как сказал мне председатель облисполкома, который правил всей Еврейской автономной областью, Маргулис: «Ты слишком русский, чтобы жить среди евреев и потрошить их мертвые тела!»
За меня к нему ходили мои друзья-евреи, чуть ли не полгорода. Ходатайствовали все прокуроры ЕАО - бесполезно! Смешно, но Маргулис принял радушно на мое место моего однокурсника Федю Руднева, который был тогда «слегка антисемит». Федя отлично ужился в Еврейской автономной области и на свои деньги построил там русскую православную церковь и нанял священника, которому из своих денег платил приличную зарплату. В ЕАО, кто много работал, имел много денег и при советской власти. Евреев Федя продолжал считать «нашими младшими братьями, которых мы должны любить и охранять!»
Когда я проходил шестимесячное усовершенствование по суд.мед.экспертизе, случайно (sic!) на улице Карла Маркса встретил свою бывшую однокурсницу - речь о которой шла выше. Она неожиданно выразила огромную радость по поводу нашей встречи (хотя не прошло и три месяца, как мы расстались!) и пригласила меня в ресторан ДВ, где я сильно напился хереса и кокура (я – спортсмен и человек малопьющий).
Утром я проснулся в постели своей бывшей однокурсницы. Муж ее был на усовершенствовании в Ленинграде. Честное слово, я не проявил никакого усилия, чтобы это случилось и для того, чтобы потом мы стали с ней встречаться всегда, когда я оказывался в Хабаровске (она как-то это узнавала и буквально ловила меня). Инициатива наших встреч 100% принадлежала ей. Повторюсь – она была дочкой женщины, моего преподавателя, которая люто меня за что-то ненавидела! Потом моя пассия (а я уже начал к ней привыкать), как появилась внезапно, так внезапно и исчезла. Я горевал недолго. Наш роман был, кажется, в июле-августе 1968 года. В апреле 1969 года, как сказала мне Галя Шайхиева, у меня родилась дочь. И еще она мне сказала, что мама моей дочери - дочка Ивана Борисовича Галанта.
Я захотел посмотреть на свою дочку, но мне весьма грубо в этом было отказано. Я решил, что это из-за мужа, моего однокурсника, вдруг он бы узнал, что дочь – не его? И так было странно, что у двух кареглазых евреев, дочь родилась голубоглазой, хотя и брюнеткой. Но – и евреи были когда-то голубоглазыми. До сих пор не знаю – не козни ли это Ивана Борисовича? Отказавшись от Любы, я все же стал отцом его внучки от другой дочери! Сейчас я в этом уверен. У меня есть документальное подтверждение столь сильного интереса ко мне Ивана Борисовича Галанта.
В 1988 году Галя Шайхиева позвонила мне в Москву и сказала, чтобы я срочно прилетал – у меня родилась внучка! Я прилетел. Меня приняли. Мама моей дочери давно разошлась с мужем и воспитала мою дочь одна. В 17 лет моя дочь поступила в ХГМИ, а в 18 лет вышла замуж за однокурсника. Наполовину русского, наполовину еврея. Моя внучка унаследовала мои глаза. А моя дочка стала очень похожа на мою бабушку в молодости, конечно. Только, моя бабушка была русой, а моя дочка брюнетка. Я пожил у них несколько дней. Сфотографировались вместе. Но, ни от кого, кроме внучки, никого тепла я не чувствовал, как и намеков на какие-либо претензии! «Моя» семья жила весьма благополучно. И в материальной и какой-либо другой помощи от меня не нуждалась. Мы расстались друзьями. Но – я не получил от них ни одного письма. И ни одного письма не написал им.
Конечно, теперь я считаю своим долгом рассказать своей внучке, кто были ее предки… и об Иване Борисовиче Галанте...
- Но в начале нашего разговора, вы говорили, что якобы знакомство с Галантом начались задолго до вашего рождения. Как такое возможно?
- Да. Немного юнговской мистики. В одном из писем Фрейда к Галанту за сентябрь 1935 года (ровно за десять лет до моего рождения!), Фрейд почти до деталей описал наши отношения с Галантом (повторяю: меня тогда на свете не было и даже - в проекте!).
Фрейд писал Галанту, что у него будет внучка от его любимого ученика, который его отвергнет, как Фрейда отвергли его любимые ученики - Карл Юнг и Альфред Адлер. А эта внучка родит ему правнучку, такую же как он, Галант, гениальную и больную!.. Я, уверен, Фрейд имел в виду мою внучку! Других правнучек у Галанта не было и не будет! Фрейд уже полностью находился в «тисках» юнговских архетипов!
P.S.
В подарок Евгений Черносвитов прислал нам копию открытки Фрейда, последнее его послание к Галанту, незадолго до «эвтаназии». О подлинной причине его самоубийства написано в новой книге Черносвитова. Пока это нигде не публиковалось. Скажем лишь, что официально Фрейд умер от рака («из-за сильных болей уговорил своего ученика сделать ему большую дозу морфия»). Черносвитов тоже так думал. Но это – не правда. Как утверждает автор новой книги, причина его самоубийства другая... Еще Черносвитов подарил нам копию фотокарточки своей бабушки, на которую сильно похожа его дочь, внучка Ивана Борисовича Галанта…
