Сексуальный домогатель

«Настоящий полковник»

Итак, место действия - управление по ДФО силового ведомства (название не указываем по этическим причинам). Действующие лица: она и он. Назовем ее Верой Ивановой, а его Виктором Петровым. Он, конечно, далеко не глава Международного валютного фонда Стросс-Кан (который не так давно сексуально оскандалился на весь мир), а всего лишь замначальника окружного управления. Но и она - не горничная отеля, а сотрудник пресс-службы. Ему под 60. Ей за 30. Она - подполковник. Он - рангом выше. Правда, не из тех, кого всякая женщина готова назвать «настоящим полковником». 

Вот, что о нем пишет Вера:

«Есть у нас такая персона - г-н Петров - один из двух замов начальника управления. Занял сей пост три года назад. Раньше командовал тыловым подразделением (ведра-тряпки-ручки-скрепки). В свое время выбился в начальники, благодаря умелой организации и подобострастному сопровождению банных и загородных пьянок-гулянок для руководства. А тут вдруг раз, – и большой специалист в организации нашей деятельности. Причем, в масштабах целого федерального округа. И вот этот новоиспеченный деятель, придя на новое место работы, принялся масляными глазами изучать имеющееся поле деятельности для своих «походов налево» от жены».

Согласитесь, пока в этом описании не видно ничего особо предосудительного. Полковник некоторым нашим читателям может показаться обыкновенным бабником. Для  женского коллектива, обделенного мужским вниманием, такой начальник может даже оказаться полезен - вносит некоторый драйв в скучные рабочие будни. 

Однако Вера – офицер. И работает в мужском коллективе отнюдь не для того, чтобы ловить на себе пылкие взгляды. Полковник этого, видимо, не понял. Хуже того, он почему-то решил, что начальник имеет полное право на любую даму, которая находится в его подчинении.

Атака на «бабстион»

 «В нашем малочисленном (чуть больше тридцати человек) и преимущественно мужском коллективе, - пишет далее Вера, - этому герою-любовнику не было возможностей развернуться. Одна - весьма привлекательная дама, но уже полковник по званию. К такой ему, наверное, было страшно приставать. Другая красотка на сносях - тоже не очень удобная кандидатура. Трое остальных подчиненных женского пола (в числе которых была и я) - хоть и не юные прелестницы, но тоже еще ничего. А главное - в погонах, можно, конечно, и приказать, если что...».

Первой мишенью Петрова стала молодая, стройная и миловидная сотрудница секретариата управления. Как отметила Вера, полковник «при каждом удобном случае, едва не утирая слюни от восторга, говорил, как он восхищается формами сотрудницы секретариата, и как бы он хотел обладать ею».

Однако девушка не приняла ухаживания перезревшего полковника с отвисшим брюшком.  Тогда Петров, пытаясь добиться своего, как считает Вера, «довел сотрудницу секретариата до нервного срыва, а потом, воспользовавшись ее нестабильным психическим состоянием, вынудил уволиться».

Затем бывший тыловик, по словам Веры, не видя преград со стороны двух вышестоящих генералов (начальника управления и его первого зама), с энтузиазмом взялся усмирять оставшихся претенденток. И, похоже, не все из них устояли под натиском. Кое-кто даже продвинулся по службе. Веру же быстренько списали в рядовые инспекторы, навесили взыскание по поводу неисполнения внутреннего приказа, с которым она не была даже ознакомлена, и пригрозили уволить при первых же оргштатных изменениях.

Укрощение строптивой 

Поскольку у Петрова не было никаких объективных оснований придраться к работе Ивановой, началась череда, как она считает, «мелких щипков». Так, однажды по ее душу нагрянула служебная проверка по какому-то неизвестному ей факту неподчинения начальству (в итоге «факт» не подтвердился). Потом на нее стали взваливать несвойственные ее должности функции. Например, администрирование компьютерной базы данных - а ведь для этого в управлении есть квалифицированные специалисты, закрепленные ведомственными нормативными актами. Однажды Веру лишили премии без объяснения причин.

Однако это были еще цветочки. Потом появились и ягоды. 

«Поскольку я исполняю функции по взаимодействию с прессой (должности пресс-секретаря у нас нет), - рассказывает Вера, - Петров начал активно интересоваться и этим направлением работы. Бывший «мочалок командир» решил, что знает, как писать пресс-релизы, а главное – как ублажать журналистов, чтобы работали «правильно». Говорит, с прессой «работать надо», на фуршетики всякие приглашать, подарочками одаривать, прикармливать, короче говоря (таковая практика в Хабаровске и впрямь имеет место. - Ред.). Когда я попыталась возразить, что масс-медиа свободны в выражении своего мнения, то, видимо, обиженный в свое время моим отказом начальничек не нашел ничего лучше, чем наорать на меня».

Именно после этого инцидента, который затронул уже принципиальные вопросы служебной деятельности, Вера и решила обратиться в нашу газету. 

«Все это я пишу не для того, чтобы пожаловаться, мол, какая я несчастная и попираемая, - отметила Вера. - Просто считаю, что г-н Петров, практикующий сексуальные домогательства по отношению к подчиненным, – позор для правоохранительной системы».

Сжигание мостов

Подполковник Иванова подала также официальное заявление на имя замгенпрокурора РФ Юрия Гулягина. В нем она просит проверить законность действий уже всего руководства окружного управления, включая самого генерал-майора. Ибо ранее она ставила начальника в известность о ситуации, но реакции не дождалась.

"В своем обращении в надзирающий орган, - сообщила она нам, - я также изложила обстоятельства фактов сексуального домогательства в отношении меня со стороны Петрова и перечислила последовавшие за этим преследования по работе. Кроме того, при личной встрече с прокурором отдела управления Генпрокуратуры в ДФО, которая состоялась 13 октября, я также сообщила, что имела накануне личную беседу с Петровым. При этом я потребовала, чтобы он объяснил суть претензий к качеству моей работы. Не получив от Петрова вразумительного ответа, я напрямую его спросила, сколько еще он намерен оказывать на меня психологическое давление в отместку за то, что я отвергла его сексуальные притязания, коими я сочла скабрезные фразы в мой адрес и попытки прикосновений?".

В ответ, по словам Веры, Петров наорал на нее, подверг сомнению ее деловые и интеллектуальные качества и даже недвусмысленно выразился по поводу ее  психического здоровья. Не желая терпеть подобные оскорбления, Вера изложила суть конфликта в рапорте на имя начальника управления. Однако и этот рапорт был проигнорирован.

"Также до прокурора была доведена информация о том, что начальник управления еще полтора года назад получил сообщение по поводу подозрения на совершение внутри коллектива преступления, предусмотренного ст.133 УК (понуждение к половому сношению путем шантажа с использованием своего служебного положения), - продолжает свой рассказ Вера. - Однако оставил это без внимания. Когда чуть позже мне представился случай напомнить об этом генерал-майору, то я получила от него классический ответ - чтобы, мол, не лезла, куда не следует, а то уволит".

На вопрос прокурора, почему до сих пор никто из сотрудников не обратился в надзорные или вышестоящие органы с жалобами на действия руководства, Вера ответила, что сотрудников постоянно запугивают увольнением по отрицательным мотивам.

В прошлую пятницу в управлении началась служебная проверка. Но не в отношении Петрова. Оказывается, Петров написал рапорт начальнику управления о том, что якобы Иванова его шантажировала: если он будет придираться к ее работе, то она, мол, заявит о сексуальных домогательствах. И начальник управления сразу назначил служебную проверку в отношении Ивановой.

Прокурорская же проверка по ее обращению должна начаться только на этой неделе. Но какими бы ни были ее итоги, Вера уже решила, что в любом случае будет вынуждена уволиться. После огласки ей будет сложно работать в этом мужском коллективе. Не секрет, что сильная половина человечества совсем иначе, чем слабый пол, относится к тому, что называется сексуальным домогательством.

Кроме того, российское понимание сексуального домогательства, в отличие от американского, как отмечают юристы, - это конкретное понуждение к действиям сексуального характера. Если, к примеру, мужчина просто пялит на женщину масляные глазки, одобрительно поднимает брови и цокает языком, причмокивает или присвистывает ей вслед, щиплет или хлопает по мягкому месту, - все это, увы и ах, не является сексуальным домогательством по российским меркам. Более того, у нас преступление признается по факту. То есть действие должно быть совершенным и законченным (и это необходимо доказать).

Российские суды лишь трижды за последний год рассматривали дела по факту сексуальной дискриминации или домогательства. И не вынесли еще ни одного решения в пользу заявительниц исков. В российском законодательстве нет ни определения харассмента, ни норм, предусматривающих ответственность за это.

В той же Америке специалисты советуют жертвам харассмента предавать все огласке. Именно так Вера и поступила. Однако у нее пока мало шансов выйти победителем. Вот такой типичный для нашей страны исход ожидается у этого, наверное, первого в истории Хабаровска публично засвеченного случая классического харассмента.